Тарт был хреновым городом, это надо было признать, понять и отпустить эту мысль. Не то чтобы остальной континент как-то отличался по настроениям, но портовый городок с его убитостью, серым небом и постоянно воющим ветром с моря просто не оставлял иных мыслей, кроме как желания убраться подальше от него. Если бы старый ассар не имел здесь дел, то не появился бы в нем никогда, вероятно, но прямо сейчас у него на руках было дел куда больше чем тот мог себе позволить. Притом, в прямом смысле.
Ноша на руках, по крайней мере, не трепалась и не дергалась. Просто свернулась калачиком, пока чудовище с красным лицом шло по улицам, оставляя за собой следы на мокрой грязи, без едииного прохожего или человека, который стал бы свидетелем этой странноватой сцены. Воображение могло бы подсказать, что это похищение. Или кто-то из ассаров решил вдруг начать зарабатывать на рабынях или еще чем-то. Такая догадка была бы вполне уместной, разве что, дальнейшие действия фигуры в черном, все еще держащей девочку на руках, могли бы вызвать ряд вопросов. Хотя бы потому, что стоило тому выйти на одну из улиц Тарта, ту, что еще не была превращена в руины, монстр огляделся. Затем пасть его раскрылась.
- А, вот оно. - не в безумном оскале или широкой улыбке, просто для комментария, скорее для себя, после чего Пенсай сделал несколько шагов в сторону невзрачного каменного сооружения о двух этажах, на первом из которых красовалась витрина из стекла, за которой были склянки.
Разные. Разноцветные. Вперемешку с цветами и камнями, которые стирали в порошок. Шаг за шагом, один за другим, он оказался возле двери, после чего, не перекладывая безымянную девочку, попытался взяться кистью когтистой лапы за дверную ручку, потянуть ее...
Закрыто.
Логично. Ночь на дворе, в конце концов.
Проблема была в том, что самому Пенсаю точно надо было попасть внутрь. И запертая дверь не должна была его остановить. В конце концов, с точки зрения пользы какая-то девочка явно была важнее дверной ручки,вырванной с частью железных внутренностей через пару секунд размышлений, оглашая округу тихим хрустом сломанной древесины и звоном железного механизма, упавшего на уличную каменную кладку.
Ассар поморщился. Затем, вытянув коготь, потянул дверь на себя, после чего та со скрипом отворилась, вызывая у чудовища довольно кислое выражение лица, после чего тот сделал шаг внутрь, повернув свою ношу так, чтобы она не задела головой или ногами дверной косяк.
- Отвратительно. - проговорил демон, делая еще несколько шагов, после чего подошел к стойке, за которой, видимо, должен был стоять хозяин заведения, ныне спящий. Поднес к ней же свою ношу. И, положив ее, медленно убрал из под маленького шебета руки, осторожно придерживая ее за голову перед тем, как та окончательно оказалась в лежачем положении, будто жизнь ее действительно чего-то стоила. Будто в ней, вот именно в ней, маленькой Элли, было нечто важное и неповторимое, заслуживающее осторожности, соотносимой с драгоценным набором из фарфоровых украшений.
- Полежи. - донеслось откуда-то сбоку, после чего снова послышались шаги. Сначала медленные, прогулочные. Ассар развернулся, огляделся. Кажется, он что-то искал. Затем еще несколько шагов, ускоренных, целенаправленных, потому что то, что искал демон, кажется, было найдено, и следующий звук — скрип стекла, намекал на то, что по какой-то из множества склянок провели когтем.
Открой Элли глаза, она бы увидела, где они. Странное место, с точки зрения убежища, по крайней мере. Множество полок.Множество разных... Веществ. Не штук, не приборов, а именно веществ. В порошках, в бутылках, в банках, прозрачных и помеченных. В той части, где стоял сейчас монстр, были склянки аккуратные, с тонким горлышком, разноцветные и с отдельными бирками, свисающими с пробочек, к которым они были привязаны. И каждую из них ассар сейчас аккуратно поднимал двумя пальцами, рассматривал и клал обратно ,стоило ему прочитать внимательнее название, попутно бубня под нос написанный текст:
- От ожогов, от кашля, от черных легких, от запора, от кровотечения...
Так продолжалось какое-то время. Небольшое. Еще шаги, без лишних возгласов, без какого-то «Ага!» или еще какой реакции. Чудовище просто развернулось и вернулось к стойке, попутно проделывая какие-то действия и, кажется, откупоривая бутылочку, поставленную рядом с Элли.
- Привстань. - это был приказ. И вместе с ним девочка почувствовала, как под ее спиной проходит та самая лапа, что держала ее какое-то время назад, не позволяя рухнуть в уличную грязь. Лапа поддерживала, требовала, чтобы она хоть немного села. И стоило девочке-шебету открыть глаза,  ассар, протащивший ее через улицу от театра, снова предстал перед ней. На этот раз сжимая в левой руке склянку с красной жидкостью. Которую надо было выпить.Потому что именно так звучала команда, выданная в тот момент, когда девочка хоть немного очнулась по мнению одноглазого монстра.
"Пей"

Было что-то забавное в запихивании в шебета зелья. Не то чтобы это как-то отразилось  на лице, пардон, морде, ассара, что приподнял девочку и заставил сесть, а свободной рукой аккуратно придерживал бутылек с зельем. Ни единый мускул не дрогнул на ней, когда стеклянное горлышко влезло между губ Элли, пока на лице у той появилось выражение отвращения. Хотя оно вот забавляло. И где-то внутри ассар позволил себе усмехнуться, вспоминая о том, как люди пили подобную дрянь при нем, пытаясь остановить кровотечение. И реакция и у солдат, и у девочки шебета была похожа. Практически одинакова, вплоть до последней секунды, когда уже пустой флакончик отправлялся восвояси, а выпивший содержимое резюмировал вкус, состав и содержание странного тягучего напитка, который, на самом деле, неплохо так помогал от всякой дряни на манер порезов.
- Отлично работает, при этом. - продолжил после реплики девочки ассар, оглядев бутылек на наличие остатков мутноватой красной жидкости, оседающей на стенках флакончика, после чего, держа ее двумя когтистыми пальцами, аккуратно поставил его на краешек стола, подальше от исцеленной, к которой эти самые когти затем потянулись.
Прикосновение было опасным. К боку, тому, где были повязки, но при этом выверенным. Острое костяное лезвие черного цвета уловило то место, где бинты только начинали покрывать кожу, поддели их, затем легким усилием заставили ткань разорваться, отступая, пока розоватые куски не повисли, открывая рану, стенки которой трепетали из-за слегка дрожащей девочки. Возможно, из-за того, что зелье начинало действовать, и примерно минута уйдет на то, чтобы рана зажила полностью, оставляя после себя малозаметный шрам. Возможно, из-за того, что прямо сейчас в нее тыкали чем-то острым. Опять. Но стоило красномордому убедиться в том, что изорванная кожа постепенно начинает заживать и, судя по всему, еще и чесаться, как это бывает обычно при всяких заживляющих зельях, руки его от отступили от тела шебета.
Заложив их за спину, чудовище воззрилось на пленницу, которую только что вылечили, ставшив какое-то варево из лавки алхимика, куда ворвались эти двое. В таком виде ассар больше напоминал черную башню с красной крышей, вздымающуюся до потолка, готовую в любой момент обвалиться прямо на девочку, стоило той сделать неверное движение. Но вместо угроз, вместо насилия, к которому можно было прибегнуть еще в тот момент, когда демон впервые увидел раненую, еще в театре, опирающуюся на палку, задающую вопросы «зачем», сейчас в ход шли слова.
- Итак. - начало чудовище низким голосом, свойственным людям в годах, набравшим достаточно богатств, чтобы иметь собственный дом, прислугу и иметь возможность общаться цивилизованно — Теперь, когда тебе не угрожает смерть, мы наконец-то можем поговорить. -
Голос был низкий. Действительно низкий. Подходящий главному злодею, который поворачивается в стуле, поглаживая кота, и приветствует шпиона, словно своего старого друга. А потом привязывает его к столу и ждет, пока веревка, связывающая лезвие гильотины, не порвется от пламени свечи. Спокойный. Уверенный. Явно не допускающий, что сейчас шебет может сама попытаться пырнуть его, либо допускающий, но относящийся к подобной атаке как к укусу комара. Ничего страшного. Если бы ассары отлетали в мир иной от одного удара, они бы сейчас не были у власти.
- У меня есть несколько вопросов. - движение, плавное, обходящее стойку, за который должен был  стоять продавец, ведущее к доске, якобы перекрывающей путь, приподнятую, - Начну с простого и, вероятно, ненужного. -
Он сделал несколько шагов за стойку, затем, слегка наклонившись, взялся за спинку стула и неторопливо начал возвращаться назад, в сторону места для покупателей, бросив довольно расслабленный взгляд на девочку.
- Знакома ли ты с родом Асторов? -
Пальцем в небо. Но если девочка со странными звериными ушками действительно была кем-то из рода колдунов, чье присутствие стерлось со временем, это стоило выяснить. По крайней мере начиная с банального вопроса. Ведь, теоретически, это она могла знать. Просто знать. По историям. Либо имея эту фамилию. Либо зная о ней от родителей. Маловероятно, учитывая звериные корни, но, честно говоря, Пенсай, допускал, что этот род вполне мог найти нечто общее и шебетов. В конце концов, почему нет? В конце концов, учитывая, как закончилась ветвь, где был он сам, это было вполне возможно. В конце концов... В конце концов брат его так и не оставил потомков, на памяти ассара. Но все это было уже не так важно. Ибо получив ответ, ассар поставил стул так, чтобы можно было сесть напротив шебета,затем присел на него и, положив ногу на ногу, а пальцы сцепив в замок, уставился единственным глазом на постепенно выздоравливающую пленницу.
- Второй вопрос. Как тебя зовут? - уже более важный.
Наверху же, тем временем, послышались осторожные шаги. Которые, казалось, никак не беспокоили демона. И, вероятно, не должны были беспокоить Элли. Наверное.

Шаги наверху двигались. Осторожно. Кажется ,там же слышался шепот, разобрать который было трудно, если только у лисички или ассара не было суперслуха. Искусственное глазное яблоко, до этого смотревшее на шебета, повернулось вверх в глазнице,по направлению к потолку, затем точно так же опустился обратно к девочке, у которой теперь было имя. Что радовало. Недостаточно, чтобы улыбнуться, но по крайней мере имя позволяло ее отнести уже к тем, кто готов был идти на диалог. Трудно, конечно, на него не пойти, при общении с кем-то кровожадным и страшным, но такое общение всяко лучше мольбы о спасении или просьб не отрывать ей голову. Что сделать можно было бы. Но вряд ли шебет могла достаточно разозлить это чудовище для того, чтобы оно взялось за показательную казнь.
Шаги перемещались.
- Приятно познакомиться, Элли. - начал снова ассар, чувствуя, что, возможно, градус вежливости стоило понизить. Она не всегда была на руку. Иногда — да. Но не сейчас, когда собеседница напугана до усрачки.
- Судя по всему, у тебя есть вещь, которая принадлежит мне, и, кхм... - разговор прервался ровно на том моменте, когда чудовище, казалось, не замечающее шагов, быстро взглянуло в сторону приоткрытой двери. Той самой, из щели в которой виднелся зал лавки, в которой сидел ассар и девочка со звериными ушами на макушке, что было довольно таки странно само по себе, но было еще страннее, учитывая ночное время суток. И ассар смотрел в сторону того, кто был сейчас по ту сторону двери, ровно до того момента, пока рот его, искривленный, не раскрылся снова.
- Вон отсюда, пока я не освежевал тебя и твою семью. - голос звучал точно так же, как и когда он задавал вопросы, спрашивая про старую семью, про имя девочки, но угроза в нем чувствовалась довольно отчетливо. Это не была угроза вовсе, скорее, факт. Он мог освежевать владельца лавки, который, кажется, и спустился вниз, чтобы проверить, что за воры к нему забрались. Дядюшка Пенни мог бы освежевать его, его семью, а еще соседей, да и, вобщем-то, весь Тарт. Методично, один за другим, потому что почему бы и нет. И эта честность заставила человека по ту сторону двери отпрянуть, прижаться к стене.
Еще шаги. Снова тихие, тише. Сверху, на втором этаже. После чего владелец, стоящий в коридоре, резко пускается наверх. Быстро, торопливо, уже не беспокоясь о том, что его услышит. А ассар медленно поворачивает голову к девочке-шебету.
- Итак. Вещь. - пальцы расплетаются, указательный поднимается до уровня лица красноликого монстра, только что запугавшего местного алхимика, после чего кончик когтя касается желтого глаза и два раза стучит по нему, заставляя агат в глазнице отзываться тихим звоном — Точно такой же глаз. Он еще у тебя, предполагаю. -
Вопросы, кажется, закончились, потому что теперь демон снова говорил фактами. Нюх не подводил его, как и интуиция, не говоря уже о том, что этот самый монстр прошел через полконтинента с момента появления побрякушки у шебета, и нашел ее даже в этом богом забытом месте. А именно таковым Тарт и являлся. Богами и ассарами забытым местом, которое никому не сдалось, кроме отдельных личностей, таких же больных на голову, как эти двое.
- Буду признателен, если расскажешь, как она к тебе попала. - добавил чуть погодя демон, опустив руку и снова сцепив когтистые пальцы в замок, расслабляясь на стуле, слушая как на втором этаже запирается дверь, звенит железо. Кажется, там уже готовились к тому, что шебет и ассар сейчас придут за семьей алхимика и попытаются их вздернуть. Что было довольно отчаянно для тех, кто вряд ли мог противостоять ассару любому. Но чета алхимиков сейчас волновала куда меньше, чем девочка-шебет на столе, которую пока что даже не допрашивали. Просто общались.

Если бы у ассара были брови, он бы их вскинул. Но красное лицо не было достаточно выразительным, когда дело касалось эмоций, требующих действий, отличных от лучезарной улыбки в сорок-или-сколько-их-там зубов. Даже вздоха не последовало с его стороны, хотя, на самом деле, Пенсай был в каком-то смысле удивлен. В смысле, это было действительно забавно, что артефакт, который он считал потерянным, нашли сначала люди. Еще более забавным был тот факт, что этот же глаз выкрала девочка-шебет, явно не подходившая под описание семьи, в поисках которой находился демон. Скорее всего, большую часть своего пути он преследовал вовсе не ее, а тех, кто этот самый глаз нашел. И, возможно, они как раз были потомками Асторов.
«Возможно... Возможно.»
Только вот сейчас эти поиски уже не имели смысла. Конечно, теоретически, и демон подчеркивал это слово, «теоретически», он мог бы воспользоваться шебеткой, чтобы найти тех, кто ее пырнул. Но, главный вопрос был, «зачем?» Зачем искать кого-то, кто вряд ли уже будет относиться с тем же почтением, хотя вопрос был уже даже не в почтении. Даже если глаз нашли не какие-то совершенно случайные люди, потерявшие его в пользу шебета-девочки по имени Элли, а именно потомки старой семьи, вряд ли они бы поверили в том, что когда-то частью этой самой семьи был ассар. Нет, скорее, это была байка. Возможно, и это было крайне вероятно, самой семьи уже не было. Как и рода. И стоило этой мысли укорениться в голове демона, он заметно помрачнел, ровно в тот момент, когда Элли спросила о том, нужен ли ему второй глаз.
Он прекрасно видел. С одним глазом-то. Появление второго «радио», которое могло бы призвать демона, а точнее, даже не призвать, а просто позвать, не слишком печалило. Печалило, скорее, что вся погоня оказалась бессмысленной, хотя, если задуматься, не много-то надежды было у дядюшки Пенни в самом начале.
Взгляд ушел в сторону. Задумчивый, невыразительный, словно размышляющий, нужна ли ему тушка мертвого шебета. Но, как оказалось, нет, не нужна. Да и не на этот вопрос отвечал демон самому себе. Было только ощущение обреченности, сравнимое с мыслями забытого в старом доме кота. Что было иронично. И забавно. И, в каком-то смысле, правдиво.
Постепенно вопрос девочки исказился в голове ассара. Не «Ты хочешь забрать его?» - а «Он нужен тебе?» И все так же, не переводя взгляд на шебета, чудище, еле двинувшись, разомкнуло губы, прервав молчание после паузы, во время которой создавалось впечатление, будто этот ответ связан со смертью. Со смертью кого-то близкого. И, вероятно, так и было, разве что смерть эта наступила не в прямо сейчас ,а когда-то давным давно.
- Нет. Не думаю. -
Он привстал. Заложив руки с когтистыми лапами, взглянул на шебета с высоты своего роста. Бесстрастно. Отрешенно. Раньше это был взгляд интересующийся, участвующий в жизни девочки. Теперь в нем не было ничего, кроме безразличия, потому как ответ ее, видимо, вернул ассара в то положение, когда он перестал видеть в смертных что-то, кроме добычи.
- Пройдись со мной. - раздался приказ, после чего чудище развернулось к шебету спиной и сделало несколько шагов к двери, видимо, не в настроении больше оставаться в лавке, на втором этаже которой явно слышались шаги и движение — Ты ведь уже можешь ходить, так? -
Последний вопрос звучал даже не как издевка. Скорее, как вполне логичный вопрос тому, кто был ранен, но, кажется, был в процессе исцеления. В конце концов, не тащить же ее снова на руках по улицам Тарта. Разве что, вопрос этот слегка сводил на нет отданный приказ. Теперь это была скорее просьба. Просьба странного существа, стоящего спиной к Элли, а затем пнувшего носком своего сапога, или что там была за обувь под плащом у этого чудища, дверцу, заставив ее открыться.
– Что ты планировала сделать с ней? - безучастно продолжил демон, не прерываясь — Продать и оплатить ею дорогу? -
Без раздражения. Без злости. Расслабленно и совершенно без злого умысла. Будто ему было все равно. Но по мере того, как эти двое начали шагать снова в сторону портовой части города, ассар так и не начал накапливать те самые заряды угрозы, которые обычно повышались со временем, стоило кому-то общаться с демоном. Будто любому смертному было известно, что по мере накопления определенной шкалы, его выпотрошат, но сейчас этой шкалы либо не было, либо она уже была заполнена, и Элли ждала смерть, чтобы она ни сказала. Возможно, это было ошибочное ощущение. Но вот последний вопрос требовал ответа, потому что демон остановился, взглянул на девочку и, вероятно, все же ждал ее реплики, прежде чем продолжить свою прогулку по ночному городу, пока позади них лавка алхимика приходила в движение.
Хозяин уже не просто проснулся. Он собирал вещи и семью, чтобы обезопасить их, в то время как первый этаж уже был освобожден.